Но все заканчивается, даже долгие поцелуи. Не разрывая объятий, Лето с улыбкой отстранился.

— Я знал, что ты меня любишь! Почему ты так долго скрывала свои чувства? Боялась, что я буду неверен? А вот и напрасно! Могу доказать: давай, как придем в Галаад, повенчаемся в храме! Хотя, зачем ждать? Мы в Эймаре это сделаем!

— Я не верю в Создателя, — неожиданно для себя сказала Лиандра.

— Как это? — Лето ненадолго удивился, — тогда не будем венчаться — какая разница! Главное, что мы вместе. И воровать я завязываю, довольно судьбу искушать. Зачем тебе муж однорукий нужен?

Он снова ее поцеловал, на этот раз коротко.

— Лето, ты многое понял неправильно! Например, в Готе я тебя звала не в постель. Я разозлилась, что ты пьешь и хотела…

— Ах, это! — отмахнулся Лето, — я пью от скуки, могу легко бросить.

— В «Дырявом котле» я вернулась потому, что…

— Этого я никогда не забуду!

Аквилеец не давал возможности объясниться, и Лиандра оставила все попытки. В его предложении не было полутонов, а в чувстве — фальши; и настоящее, и будущее лежали как на ладони — простые и понятные. На краткий миг Лето заслонил собой жестокость целого мира, но он обещал исцелить не душу, а тело. Близость стала такой желанной! Разве возможно отказаться?

Больше нет нужды ворошить свою забытую жизнь: страдать, просыпаться в холодном поту по ночам и выискивать смысл в последних словах одержимых. Проклятая дорога и оскверненные храмы, мертвые, мечтающие поведать страшные истины, — все осталось позади, как жуткий, ненужный сон. С Лето девушку ждало спокойное счастье и долгие годы, не заполненные событиями.

— Жизнь — такая короткая, Лиа, — словно отвечая на ее мысли, прошептал аквилеец, — не будем терять больше ни дня!

Поиски настоящей любви требуют душевных сил и времени, но даже благодарность, сочувствие или желание — менее ценные дары, чем истинная страсть, выпадают на долю не каждому. Молчаливо соглашаясь, Лиандра не отстраняла руки Лето, теребившие одежду, тепло и щекотно касавшиеся тела. Ее прошлое бросило долгий прощальный взгляд, чтобы уйти навсегда.

Лиандра открыла глаза. Начинало мести. Снег запутался в волосах Лето, а на ее щеках таял холодными каплями. Между деревьями мелькала спина Ханлейта — у свидания был свидетель, скрытно наблюдавший все это время издали. Меняло ли это обстоятельство хоть что-нибудь? Да! У девушки бешено заколотилось сердце. Она задрожала от озноба и своего решения. Лето заметил.

— Замерзла? Не переживай, до бурана успеем вернуться. Сейчас я тебя согрею, — улыбнулся аквилеец, проводя по груди Лиандры горячими ладонями.

Она оттолкнула его руки и запахнула куртку.

— Лето, не надо.

— Почему? Боишься Герванта? Да он все понимает.

— Гервант тут не причем.

— А вы разве не…? Нет, я не ревную, дело прошлое.

— За кого ты меня принимаешь! Он мне неприятен!

— Вот как! — обрадовался Лето и прижал ее к себе еще крепче.

Лиандра продолжала вырываться, приводя парня в недоумение.

— Лето, я не поеду с тобой в Галаад. Я останусь в Эймаре, возможно — в Эрендоле.

— Что?!

— Я не могу. Я тебя не люблю.

Ну, вот и все, совсем не трудно. Нет, ужасно тяжело! Лиандра стояла с несчастным видом, а Лето мог только гадать о причинах такой резкой перемены. Каприз? Не похоже!

— Все твое поведение говорит об обратном! Ты меня целовала особенно, как любимого. Со мной такого еще не было, Лиа.

— Прости меня.

— Ты меня хотела!

— Это была… минутная слабость!

Лето чувствовал, что девушка говорит серьезно, а не «ломается», но причина отказа была выше его понимания.

— Ты притворялась? — спросил Лето с ошарашенным видом, — зачем? Чтобы унизить?

Борясь с собой, Лиандра замолчала. Еще можно было все вернуть: обнять, извиниться, возможно, расплакаться. Сделать то, чего они оба желали. Но что потом? Несчастными будут и Лето, и она сама! «Кого я обманываю?» — думала Лиандра, — «дело не в Ханлейте, а во мне! Я не знаю, кто я, но понимаю, кем мне не стать!»

— Да, я лгала… чтобы унизить, — пробормотала она и, отпихнув Лето с дороги, быстро пошла прочь.

Изначально выбрав неверное направление, Лиандра едва не потерялась. Куда бы не повернула девушка — везде была мгла, хлещущая по лицу колючим ветром. «Что я натворила, зачем обидела Лето? Я осталась совсем одна!» — запоздало раскаивалась Лиандра, а морейская ночь отвечала ей свистом бури, от которого сжималось сердце. Как она могла отказаться от любви, пусть и не взаимной! И насколько опрометчиво было рассчитывать на дружбу непредсказуемого эльфа!

Разбойники Лиандру не искали, будто забыли о ее существовании. Она вышла на стоянку отряда спустя несколько часов и обнаружила вместо людей и эльфов сугробы. У слабого огня сидел Мензенлир — единственное существо, которому было на нее наплевать. Будь на ночном дежурстве Гервант, Гвидо или любой другой разбойник, они бы заметили ее долгое отсутствие и подняли тревогу. «Я едва не погибла, а этого никто не заметил!» — с горечью подумала Лиандра, пытаясь уснуть в ледяном спальнике, дрожа от холода и одиночества.

— Вставай!

Лиандра открыла глаза. Над ней стоял Хан и тыкал ножнами в плечо. Настало время утренней тренировки. Обычно эльф будил куда менее бесцеремонным способом! Неприятно пораженная его грубостью, девушка захватила меч и пошла следом. Вчерашние события не прошли для Лиандры бесследно: ее лицо побледнело и осунулось, под глазами залегли тени. Это отметил и Хан, но нездоровый вид девушки не вызвал у него ни капли сочувствия.

Эльф начал поединок без предупреждения, внезапно рубанув позади себя с разворота. Лиандра инстинктивно парировала, отклонившись и выставив вперед меч в ножнах — она просто не успела его достать. Клинок Ханлейта глубоко разрезал чепрачную кожу ножен и тут же взлетел вверх для новой атаки.

— Что происходит?! — вскричала Лиандра, торопливо выдергивая оружие из покореженных ножен.

Хан не ответил. Сжав губы в тонкую линию, он продолжил нападать, а Лиандра — защищаться. Эльф выглядел мрачным и злым — как и при первой их встрече. Этот поединок не был обучающим — Ханлейт не гасил силу ударов. Лиандра напрямую столкнулась с его мастерством и изобретательностью, испытала на себе коварные приемы, едва не попалась на обманные движения. Что она могла противопоставить безжалостному стилю боя эрендольского ассасина? Его зеркальное отражение, наложенное на технику боя архонта! За уроки Ханлейта отвечала голова, а когда мысль запаздывала, в бой вступало тело, закрывая бреши в защите, дополняя атаки новыми комбинациями движений.

— Что ты творишь?! — пыталась выяснить она между ударами и финтами боя.

— Я сожалею.

— О чем?!

— О напрасно потраченном времени!

В потемневших от неведомой мысли глазах Хана плескалась зеленая отравленная ярость. Вот оно какое, истинное лицо эрендольского убийцы! Как могло случиться, что он начинал ей нравиться?! Прозрение Лиандры было внезапным и очень болезненным. Но обижаются на друзей, а врагов ненавидят!

— Сейчас перестанешь!

— Сдались мне твои угрозы! — бросил Хан, добавляя фразу на резком, грубом наречии, похожую на оскорбительное ругательство.

Он перекинул оружие в левую руку и взмахнул лезвием меча снизу вверх, слегка задевая плечо Лиандры и срезая прядь ее волос. Она в долгу не осталась. Девушка не видела себя со стороны, но произошедшая в ней перемена заинтересовала Герванта. Собираясь в путь, он остановился с вещами в руках и наблюдал. Когда Лиандра была архонтом без магии — Хану не составляло труда одерживать верх; в поединке с Гервантом она была не более, чем послушная ученица эльфа. Слияние разных техник боя сотворило из девушки машину для убийства, страшную в своей непредсказуемости, а гнев сделал ее еще сильнее.

— Хан опять заговорил по-харматански… — задумчиво проронил Гвидо, — не хотел бы я эту парочку на узкой дорожке встретить!

— Была бы моя воля — я бы разными путями их развел. Подходят они друг другу, как хрен с горчицей! — прищурясь, ответил Гервант.